Ludmilla Belousova and Oleg Protopopov at 2015 An Evening With Champions

Олег Алексеевич Протопопов родился в Ленинграде 6 июля 1932 года. Ему был год, когда отец оставил семью. Забегая вперед, можно рассказать о таком, не лишенном назидательности, факте: в 1966 году, когда он стал чемпионом Европы, Олег получил телеграмму: "Радуюсь твоему жизненному успеху. Твой отец Алексей Кузьмич Протопопов". Олег не ответил.

Девятилетним мальчиком узнал он о том, что такое война, бомбежки, продовольственные карточки и страшное слово "блокада". Его мать - Агния Владимировна Гротт - была до войны балериной. В глазах многих людей балерина - хрупкое создание, не приспособленное к суровой жизни. Но Агния Владимировна доказала, что у нее решительный характер. Когда началась длительная блокада города, она пошла работать в военный госпиталь медсестрой. В те суровые дни Олег много перевидел, многое пережил. Он видел человеческую кровь и опухших от голода людей. Он узнал цену черствой корки хлеба, безмерного страдания. 
После войны Агния Владимировна вернулась на балетную сцену.

Начались гастроли, поездки по стране. Оставить Олега дома было не с кем, и поэтому он тоже частенько путешествовал с матерью. Это была суматошная, но по-своему интересная жизнь. Перед Олегом предстал во всем многообразии мир классической музыки. У него были свои друзья-покровители в оркестре. Они учили его играть на рояле и на барабане. Большое влияние на Олега оказал и отчим - известный поэт и переводчик Дмитрий Цензор.

Отчим научил Олега находить и слышать музыку стиха, открывать в поэзии философскую мысль и поэтический образ. И подросток доверчиво отзывался на красоту человеческих чувств, движений. Не случайно он впоследствии с такой страстью и горячностью увлекся романтичной музыкой Листа. В пятнадцать лет Олег решает стать пианистом. Первое побуждение - поступить в музыкальную школу ленинградского Дворца пионеров. Но конкурс принес ему разочарование: в жюри юноше сказали, что он не обладает совершенным музыкальным слухом. Обидные слова, тем более что Олег играл на слух произведения Бетховена.

Нет, расстаться с мечтой о музыке Олег не хочет. Он верит в свою звезду. Может быть, она засверкает для него в фигурном катании? В саду Дворца пионеров есть каток.

В один из декабрьских дней 1947 года Олег прикрутил хоккейные коньки к валенкам и в таком виде явился к тренеру Нине Васильевне Лепнинской. У него был уже свой "спортивный опыт": Олег, как и многие ребята, в ту зиму катался на коньках по улицам, цепляясь крючком за попутную машину. Это был спорт бесшабашных отчаянных ребят. Смелости у них было хоть отбавляй! Об этом знала и Лепнинская. Она старалась отбить у ребят эту глупую охоту к риску. Пусть лучше будет еще один новичок в ее секции.

С этого дня Олег потерял покой. Были найдены коньки и ботинки для фигурного катания, но на два размера меньше, чем надо. И все же Олег ухитрился надеть их. Да еще как лихо катался!

Его тренировки были чрезвычайно насыщенными. За три года занятий он сумел выполнить взрослый разряд и уже готовился выступать на крупных всесоюзных соревнованиях. Тренер Лепнинская была ученицей известного русского фигуриста олимпийского чемпиона Николая Панина. От этого замечательного мастера и педагога она восприняла умение подчеркивать в выступлениях каждого фигуриста красоту катания. О красоте движения на льду она постоянно напоминала и Олегу. Все, казалось, сулило ему успехи в одиночном катании.

Но в 1951 году юношу призвали служить в Военно-Морской Флот. Между фигурным катанием и морской службой дистанция весьма солидная. Три года продолжалась служба Олега на Балтийском флоте. Она научила его быть стойким. Ни на один день его не покидала мысль о фигурном катании. Каждую увольнительную Олег использовал для поездки в город - на каток. Именно в этот период у него появляется твердая цель - найти свое место и спортивное амплуа в парном катании. В Ленинграде находились лучшие пары страны. И Олег внимательно присматривался к чемпионам СССР - Игорю Москвину и Майе Беленькой.

Наконец, весной 1954 года состоялся дебют Олега в парном катании - вместе с ленинградкой Маргаритой Богоявленской он вы.ступил на чемпионате СССР и занял третье место. "Будь там 15 пар, - вспоминал потом Олег, - мы заняли бы последнее место. Настолько слабой была наша техника. Но, к счастью, на чемпионате было всего три пары, и мы волей судьбы стали призерами. Когда я показал диплом за третье место в своей военной части, то все начальство сразу прониклось уважением к моим тренировкам."

А где же в это время была Людмила Белоусова? В 1954 году она занималась фигурным катанием в московской школе в Дзержинском "парке. Но и ей это право далось дорогой ценой. Людмила родилась в Ульяновске 25 ноября 1935 года в семье кадрового офицера-танкиста Евгения Георгиевича Белоусова. Ее отец участвовал в Великой Отечественной войне и закончил ее подполковником. Но все четыре года войны Людмила и ее семья прожили в Ульяновске. Лишь в 1946 году они переехали в Москву. Людмила и ее сестра Рая с большим интересом занимались в школе бальными танцами. Кроме того, худенькая и подвижная Людмила охотно играла в теннис, а зимой каталась на хоккейных коньках. Мать Наталья Андреевна - жизнерадостная и добродушная женщина - поддерживала увлечения дочерей. Людмиле было пятнадцать лет, когда она впервые увидела американский фильм "Серенада солнечной долины", а затем австрийский музыкальный фильм "Весна на льду". Изящество пируэтов знаменитой Сони Хенни покорило ее. И первое, что произнесла Людмила дома после сеанса, были слова: "Хочу быть фигуристкой".

Однако на катке ее ждало разочарование. Переростков в школу фигуристов не принимали. Тренер сказал будущей чемпионке, что она опоздала на пять-шесть лет. Людмила не хотела отступить от своей цели и пошла в другую секцию, где занимались только взрослые. Здесь, на ее счастье, работала тренером Лариса Яковлевна Новожилова, бывшая чемпионка страны по спортивным танцам, женщина, обладавшая редкостной верой в своих учеников. Почти все ее питомцы стали мастерами. В их числе была и Белоусова.

Парное катание заинтересовало Людмилу спустя три года, когда она встретила Олега на московском катке. Эта встреча сначала казалась обоим случайным эпизодом в их жизни. Они сделали один пробный пируэт. А в это время подошел кто-то из родителей фигуристов и удивленно сказал: "Какая легкость! Сколько лет вы катаетесь вместе? Года два?" Оказалось, всего несколько минут. Эта деталь запомнилась Олегу. Но думать о создании нового дуэта не было ни времени, ни возможности: Олег еще служил на флоте и должен был вернуться в Ленинград. А Людмила была озабочена своей учебой. Она заканчивала школу и готовилась к поступлению в институт. Конкурс на приемных экзаменах в энергетический институт был большой. Людмила большинство испытаний выдержала хорошо, но по математике получила тройку и не смогла пройти по конкурсу. Тогда у нее возникло решение отправиться в Ленинград и поступить в Институт инженеров транспорта. Но, пожалуй, главным, что склонило ее к этому решению, было желание продолжать выступления в парном катании...

Первый зимний сезон надолго запомнился фигуристам. Они тренировались на открытом естественном льду в дождь, и в пургу, и в слякоть. Труднее всех было Людмиле, которую встретили не очень радушно местные тренеры. Но эмоциональность Олега, всегда полного новых замыслов, невольно увлекала Людмилу, и она каждый раз находила в себе силы, чтобы довести тренировку до конца. Она разделяла стремление Олега не повторять стиль соперников, найти что-то свое. Кто идет за другим, тот никогда не будет первым. Этот афоризм древних художников в полной мере относился и к фигурному катанию. А Людмила и Олег мечтали о больших победах.

Первую композицию они составили на свой страх и риск, стараясь избежать слепого копирования любой ценой. В их поисках было много наивного тогда. Весь рисунок комбинаций намечался за два-три дня. По ходу тренировок фигуристы уточняли детали: будут ли они исполнять прыжок или заменят его поддержкой? Тогда у Людмилы и Олега не было даже магнитофона. Чтобы записать музыку, они купили громоздкую радиолу "Урал" и проигрывали пластинки со скоростью 78 оборотов в минуту.

Они всегда были требовательны к себе. Даже став чемпионами мира и Европы, Людмила и Олег продолжали тренироваться по 3-4 часа ежедневно. Знакомые с Людмилой и Олегом обычно восклицали: "Какие же они разные!" Да, у каждого из них был свой сложный характер. Людмила - уравновешенная, углубленная в себя натура. Мягкая улыбка, тихий голос, неторопливость суждений. А рядом Олег - беспокойный, импульсивный. Его сила и страстность проявлялись и в походке, и в жестах, и в рассуждениях с резкостью оценок, с непримиримостью к малейшей фальши.

Но когда речь заходила о самых дорогих в спорте и жизни принципах, Людмила и Олег составляли одно целое. Людмила, зная целеустремленность своего мужа, всецело была на его стороне...

Эта хрупкая изящная женщина в самые трудные минуты обнаруживала необычайную стойкость. Ведь после победы в Инсбруке она могла с полным правом сказать: мы достигли заветной цели, у нас есть слава, почет, и нам нет теперь нужды продолжать беспокойную жизнь на колесах, по разным каткам мира. Но Людмила этого не сказала, потому что ей дороги были идеи и замыслы, которые вдохновляли ее и Олега в трудные юношеские годы. И потому Олег так тепло говорит о жене: "Людмила - это основная мелодия нашего дуэта..."

Путь на вершину был нелегким. Одно время Белоусову и Протопопова упорно называли "вечно вторыми". Что бы ни случилось во время соревнования, надо идти до конца - этого сурового спортивного закона придерживаются и Олег, и Людмила. Взяли они его за правило давно, когда еще не были чемпионами мира.

Зимой 1958 года в Париже проходили соревнования на первенство мира по фигурному катанию. Каток был расположен в старом Дворце спорта, бывшем велотреке. К началу соревнования, к семи часам вечера, народу собралось сравнительно немного - был час обеда. Зато к середине, когда очередь выступать подошла впервые участвующим в подобных соревнованиях Олегу и Людмиле, зал был переполнен. Скамьи потонули в живой, шумной, дымной темноте. Зрители вовсю курили, и табачные облака подымались к самому куполу. То ли от волнения, то ли от дыма обоим стало тяжело дышать.

Зрители встретили их приветливо, но без особого энтузиазма: фамилии спортсменов им тогда ничего не говорили. Прошли первые минуты выступления, все шло хорошо: ведь оба так тщательно готовились к своему выходу! И вдруг... Людмила упала, делая шпагат. Острая боль пронзила бедро - ей показалось, что треснула кость.

К счастью, впоследствии выяснилось, что перелома нет. Людмила отделалась огромным синяком. Но в тот момент она думала, что не сможет сделать и шага.
Зал сочувственно оживился. А музыка продолжалась, она звенела радостно, ликующе. Невольные слезы застилали глаза, боль в бедре стала нестерпимой. Но Людмила вскочила, как от удара током. Она решила продолжать. Впрочем, выступать так, как было задумано прежде, оказалось невозможным: музыка уже шла вперед, последовательность движений была нарушена. Однако оба продолжали выступление и довели его до конца. "Мы заняли тогда тринадцатое место из пятнадцати, - вспоминает Людмила. - Но урок был памятный: при любых обстоятельствах держать себя в руках, не сдаваться."

На Олимпиаде 1960 года в Скво-Вэлли советская пара также не снискала лавров: Белоусова-Протопопов стали девятыми. В 1963 году на чемпионат мира в Кортина д'Ампеццо на модный итальянский курорт съехалось множество богатых туристов из ФРГ. Это не было случайностью: все пророчили победу паре фигуристов из Федеративной Республики Германии, и туристы жаждали присутствовать на ее триумфе.

"Что это совсем особые туристы, мы почувствовали, едва вышли на лед, - вспоминает Олег. - Пара из ФРГ выступала третьей, мы - десятыми. У них были ошибки, и немало, но количество очков, которое они получили, говорило: первое место им обеспечено. Может быть, особую роль сыграло то, что на нас были костюмы из красной материи. Под огнем юпитеров они засверкали, как свежепролитая кровь. Начало музыки совершенно не было слышно, хотя радист Джованни включил усилитель на полную мощность. Стоя наверху, он делал Олегу знаки, полные растерянности и отчаяния. Часть зрителей, желая сорвать выступление нашей пары, изо всех сил ревела какую-то маршевую песню, улюлюкала. Конечно, кроме "туристов" в зале были и доброжелательно настроенные люди. Но они не могли заглушить десятки зычных глоток, с ненавистью кричавших: "Вы - коммунисты!" Да, как видно, красный цвет здорово ударил этих крикунов по глазам. Они ждали, что спортсмены уйдут. Но ошиблись.

- Мы будем выступать, - сказал Олег и крепко сжал руку Людмиле. Она кивнула: обязательно будем. Лица обоих стали напряженно-суровыми. Наверное, с такими лицами не следует выступать. Но только не перед, такой публикой! Каким-то чудом в этом реве они услышали сигнал - начало. В первые минуты после их выхода на лед наступила мертвая, отчужденная тишина. Затем сначала несмело, потом все громче и громче стали раздаваться аплодисменты.

- Мы катались, стиснув зубы, - вспоминают спортсмены. - Назло. Пусть все видят. Злость погасила волнение, мы были почти спокойны. И зал понял, что этих двоих не собьешь, не возьмешь голыми руками. Когда Олег и Людмила выходили, к ним протянулось несколько букетов цветов. Это были знаки искреннего восхищения. "Туристы" молчали. Наверное, они и сами были поражены упорством "красных".

Правда, Белоусова и Протопопов заняли тогда второе место - спортивное счастье долго не смотрело в их сторону. В 1963 году на чемпионатах Европы и мира победили фигуристы ФРГ Марика Килиус и Ганс Боймлер. Пара, безусловно, сильная, но не обладающая оригинальным почерком. К этому времени Килиус и Боймлер были уже пятикратными победителями европейских чемпионатов, призерами Олимпийских игр в Скво-Вэлли. Магическая сила титулов влияла на многих судей. Там, где шансы на успех были равными для двух дуэтов, судьи отдавали предпочтение старым фаворитам.

"Чтобы выиграть у этой пары, мы должны быть на голову выше", - сказал Протопопов после соревнований 1963 года. Позади осталось восемь лет выступлений в парном катании. Людмиле было в этот момент 27 лет, а Олегу - 30. Но фигуристы верили в свои силы, чувствовали, что они на пороге подлинного расцвета. И поэтому они без колебаний сказали новому тренеру Игорю Москвину:
- Если ты собираешься нам помочь, то учти, что наша цель - выиграть Олимпийские игры...
- Думаю, что вам это вполне по плечу, - сказал Москвин.

О предстоящей олимпийской программе Людмила и Олег начали думать уже на следующий день после окончания чемпионата мира 1963 года. Это вошло у них в привычку с дебюта на Олимпиаде в Скво-Вэлли. С самого начала они твердо решили отказаться от музыки симфоджаза, от так называемого легкого жанра. Только мир классических мелодий имеет непреходящую ценность. Только богатство интонаций симфонической музыки может позволить фигуристам отразить в плавных движениях изменчивую гамму человеческих чувств. А потому - да здравствует гений Листа!

Магнитофон с записями музыки сопровождал Людмилу и Олега всюду - на улице города, в столовой, на пляже, даже в стенах института. И в любой час дня или вечера они нажимали клавиши, закрывали глаза, чтобы сосредоточиться и мысленно увидеть в эти минуты знакомый Прямоугольник катка.

Для создания новых образов человеку нужен какой-то толчок. Чаще всего для хореографа толчком служит музыка, реже - книга. Раздумья фигуриста над будущей программой в чем-то сходны с работой мысли хореографа. Людмила и Олег слушали музыку, смотрели фильмы, которые они снимали на чемпионатах мира, читали книги. С особым интересом изучали они книгу выдающегося русского балетмейстера Фокина "Против течения". В ней их внимание привлекли и такие строчки: "Возможности создания оригинального - поистине безграничны. Они так же безграничны, как опыт самой жизни, но только тогда, когда танцовщик обладает сильной технической основой".

Взаимосвязь отточенной техники и новых пластических образов была несомненной. Фигуристам хотелось передать движение на льду без малейшего нажима, без малейшего намека на спешку, с полной амплитудой. И они создают один за другим оригинальные элементы, основанные на идеально чистом мягком скольжении. По своему стилю эти комбинации - "магнитная стрелка", вращение "монетка", обводка партнерши за спиной партнера - продолжали то направление, которое было открыто нежным и ажурным танцем "Грезы любви". И вместе с тем в новых элементах ярко выделялась роль партнерши.

В Инсбруке перед олимпийскими стартами вся печать предсказывала успех Килиус и Боймлеру. Сами фигуристы также были уверены в победе. Задолго до соревнований была сделана большая серия их фотографий с надписью: "Олимпийские чемпионы", и перед началом состязаний эти снимки появились на трибунах среди зрителей.

Даже жребий был, казалось, на стороне фигуристов ФРГ - они стартовали позже основных соперников - Белоусовой и Протопопова. Наша пара выступала девятой, после дуэтов Канады, США. И то, что показали ленинградцы, было подобно чуду, когда спорт и искусство слились воедино. Лист и Рахманинов царили над катком. И каждый звук их музыки находил вдохновенный отклик в движениях фигуристов.

Всего пять минут жил дуэт на льду, но за эти быстротечные минуты было рассказано очень много о мире прекрасного, в ледовой симфонии раскрылась вся разнообразная гамма человеческих чувств. Казалось, что фигуристы сочиняли свой танец прямо на глазах зрителей. Людмила парила надо льдом с легкостью птицы, а ее партнер был мужествен и полон романтического порыва.

И вот он, счастливый миг. Оценки судей почти максимальны - 5,9 и даже 6,0. Впрочем, были судьи, которые ставили советскую пару на второе место. Но их было меньшинство. А зал сразу понял: это истинные победители олимпиады! Золотые медали Белоусовой и Протопопова стали главной сенсацией олимпийского турнира: ведь они выиграли у чемпионов мира, они первыми утвердили преимущество новой школы фигурного катания.

Дальше четыре года триумфальных побед на чемпионатах Европы и мира. Но не все победы достались легко. В 1966 году Белоусова и Протопопов в Давосе, в Швейцарии добились очередной триумфальной победы. Они показали совершенство мастерства, законченность исполнения каждой фигуры, подлинную артистичность. Много восторгов изливали газеты, журналы, радио. Но тому, кто хорошо знаком с Людмилой и Олегом, бросилась в глаза, едва они вышли на лед, перемена на их лицах. Что-то явно случилось. Наиболее зоркие увидели, что после выступления Людмила шла, тяжело опираясь на руку Олега. Словно бы с трудом держалась на ногах. А дело было так. Всего за три минуты до начала выступления Людмила почувствовала себя плохо, к горлу подступила тошнота. "Отказаться от выступления?" "Нет, я иду, - сказала бледная как полотно Людмила. - Я должна выступать..." Они победили.

Поэтический стиль советской пары вдохновил на поиски оригинального многих фигуристов, и не случайно известный американский тренер Карло Фасси, воспитавший Пегги Флеминг, говорил в 1968 году: "Такого прогресса, который наблюдается на протяжении нескольких лет в парном катании, история нашего спорта еще не знала. Прогресс поистине фантастический, и здесь большая заслуга советской школы парного катания..."

От лирических показательных танцев Людмилы и Олега протянулись незримые нити к новой олимпийской программе с прекрасной музыкой Бетховена и Рахманинова. И эта композиция вновь была признана лучшей на зимних Олимпийских играх в Гренобле. Второй раз подряд золотые медали были вручены советским мастерам.

Двенадцать тысяч зрителей одновременно замерли, едва Белоусова и Протопопов вышли на лед и сделали первые шаги. Все были покорены подлинным вдохновением наших фигуристов. В восторге онемели даже судьи. Вот что писала об "этом" французская газета "Франс суар": "Изумительная артистичность и безукоризненная техника... Хотя они и являлись фаворитами состязаний, в Гренобле сложилось впечатление, что эта пара сделала новый, еще более головокружительный шаг вперед..."

Показательно, что успех наших фигуристов затмил даже славу кумира французов, чемпиона Олимпиады Килли, огромные портреты которого в течение всех игр глядели со страниц газет и журналов. Нашим фигуристам не с кем было сравниться. Конечно, спора нет, мастерски выступила вторая советская пара - Жук и Горелик. Но у Белоусовой и Протопопова было уже не мастерство, а искусство. И надо же случиться, что в обязательной программе их стартовый номер был... первым! По их выступлению ориентировались все судьи. А на другой день им предстояло выходить на лед после Жук и Горелика, что тоже было непросто: предстояло получить баллы еще более высокие.

"Музыка! Музыка, как много от тебя зависит!" - воскликнул как-то Протопопов, рассказывая об одной из своих спортивных программ. Эмоциональный мир музыкальных образов оказывал постоянное влияние на фигуристов. Он не давал им покоя. И вместе с тем для Людмилы и Олега музыка стала источником огромной радости. Мелодии Бетховена, Листа, Массне, Сибелиуса, Чайковского, Рахманинова были неизменными спутниками фигуристов на протяжении многих лет. Достигнув высот мастерства, Протопопов сказал: "При всем своем уважении к балету, мы должны сказать, что, глядя на танцоров, мы сами испытываем чувство стесненности. Нам кажется, что им не хватает места, нет простора. А на катке - какое чувство, какое раздолье!"

И они решили синтезировать оба искусства и стали выступать в балете на льду. Фигуристы продолжали в новой ипостаси радовать поклонников своего таланта.
В 1979 году во время гастролей Белоусова и Протопопов остались в Швейцарии. Уже через полтора месяца они гастролировали в составе американского балета на льду. Причины эмиграции, по словам фигуристов, были чисто творческие. В конце 1970-х годов их в любой момент могли отправить на пенсию. Пенсионный возраст в СССР для артистов балета равнялся 38 годам, а Протопопову уже исполнилось 47 лет.

http://federacia.ru/encyclopaedia/bomonde/belousova/